Пятница Страстной седмицы, один из главных дней церковного календаря, посвященный воспоминанию дня искупительных Страданий и Крестной Смерти Господа Иисуса Христа.
События Великой Пятницы Рассказ о дне страданий Спасителя присутствует у каждого из 4 евангелистов (Мф 26. 20-27. 66; Мк 14. 17-15. 47; Лк 22. 14-23. 56; Ин 13. 1-19. 42), согласно которым все, что произошло в Великой Пятницы, не было случайностью, а являлось важнейшей частью домостроительства (Божественного плана) спасения.
Евангелия повествуют о событиях, происходивших начиная с ночи четверга и до вечера пятницы Страстей: после Тайной вечери и Прощальной беседы Спаситель с учениками отправились в Гефсиманию (сад у подножия Масличной (Елеонской) горы), где провели часть ночи (ученики в дремоте, а Христос — в молитвенном подвиге; см. Гефсиманское борение) до прихода Иуды Искариота с вооруженной толпой от первосвященников и старейшин израильских.
Господь Иисус был арестован, а его ученики разбежались. Иисус Христос был отведен к первосвященнику Анне, а затем предстал перед Каиафой (до рассвета) и судом Синедриона (утром), который приговорил Его к смерти. В это время ап. Петр, следовавший за Учителем и ожидавший исхода дела во дворе, трижды отрекся от Него. После вынесения приговора Христа доставили к римскому прокуратору Понтию Пилату (он был полномочным представителем римской власти и помимо прочего ведал смертными казнями), который отослал Его к тетрарху Ироду Антипе, правившему в Галилее (ибо Иисус был из Галилеи; тем самым Понтий Пилат хотел переложить на Ирода ответственность за смерть Христа).
После допроса, поругания и осмеяния у Ирода Господь Иисус снова был приведен к Пилату. Несмотря на свое желание отпустить Христа и после нескольких неудачных попыток сделать это, Понтий Пилат под давлением иудейских первосвященников и толпы предал Его на Распятие. Узнав о приговоре, раскаявшийся в предательстве Иуда наложил на себя руки. После бичевания и поругания в претории Господь Иисус Христос был выведен за пределы Иерусалима и распят римскими солдатами, разделившими между собой Его ризы, на Голгофе (Лобном месте, где по преданию был похоронен череп Адама (Epiph. Adv. Haer. [Panarion] 26 (46). 5)).
Претерпев несколько часов крестных страданий, свидетелями которых было множество народа, Господь Иисус Христос умер на Кресте, «и завеса в храме разодралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли» (Мф 27. 51-52). Двое из Его тайных учеников Иосиф Аримафейский и Никодим сняли Тело Иисуса с Креста, обвили его плащаницей и похоронили «во гробе» — небольшой пещере неподалеку от Голгофы, закрыв его большим камнем; при погребении присутствовали женщины-последовательницы Христа (мироносицы).
На другой день по просьбе израильских старейшин (боявшихся, что ученики Иисуса украдут Его Тело и объявят о воскресении) Понтий Пилат приказал римским солдатам, опечатав пещеру, охранять ее, а на следующий день произошло событие Воскресения Христова, наряду с Боговоплощением и Распятием являющееся главным событием в истории человечества. Вера в то, что Сын Божий воплотился, пострадал и воскрес, составляет основу и главное благовестие Христианства (см., напр.: Деян 2. 23; 3. 13-18; 4. 10; 1 Кор 1. 18, 23; 2. 2; 15. 3-4), поэтому Великой Пятницы, Великая суббота и Пасха (т. н. пасхальное триденствие) — центральные в церковном календаре. Богослужение Великой Пятницы полностью посвящено воспоминанию событий от окончания Тайной вечери и до погребения Пречистого тела Господа Иисуса Христа (подобно др. дням Страстной седмицы, Великая Пятница как литургический день открывается не вечерней, а утреней и заканчивается на повечерии).
Утром читаются Царские Часы. Они названы так потому, что на каждом Часе положено свое Апостольское и Евангельское чтения. Мы вновь и вновь молитвенно переживаем все перипетии Суда над Иисусом. Как сказал один человек, «если внимательно прочитать процесс Суда над Иисусом Христом, то можно разувериться в людях».
Почему эти люди, недавно махавшие пальмовыми ветками и постилавшие под ноги ослику, на котором ехал Иисус одежды… теперь требуют Его смерти? Почему Понтий Пилат, этот циничный римский чиновник все же пошел на поводу иудейских старейшин и согласился казнить Иисуса? Почему над Тем, Кто сделал столько добра, творил чудеса, исцелял, ободрял, пробудил надежду на прощение от Бога… зубоскалили и хохотали, каждый норовил ущипнуть, ударить, оскорбить?..
Много вопросов, но мало ответов, очевидно одно: на всю Божественную любовь человек ответил хамской злобной неблагодарностью…
Подумать над всеми этими вопросами мы можем придя утром в храм, на службу Царских Часов.
Днем совершается вынос плащаницы. Христос умер около 3 часа дня. Потряслась земля, сокрыло лик свой солнце… лишь люди как ни в чем ни бывало пошли по своим домам к праздничной трапезе Песаха.
Мы собираемся в храмах днем для того, чтобы оплакать Почившего и воздать Ему последнее целование.
Вечерня начинается как обычно. Однако песнопения и тексты, которые мы слышим, кажется, обжигают. По-моему, нет в православном богослужении более пронзительных текстов, чем тексты этих дней. Вспоминаю, что когда я посмотрел нашумевший фильм «Страсти Христовы» я поймал себя на мысли: интенсивность переживаний, которые я испытываю на православном богослужении Страстной Пятницы во много раз сильнее, чем я пережил во время фильма. Вся мощь Голливуда, визуального страшного ряда, музыки, спецэффектов… оказывается слабее слов, написанных византийскими подвижниками, оплакивавшими Распятого Спасителя.
Я не буду переводить эти тексты на русский язык, вчитайтесь в церковнославянские слова и обороты речи…
Вся тварь изменяшеся страхом, зрящи Тя на Кресте висима, Христе: солнце омрачашеся, и земли основания сотрясахуся, вся сострадаху Создавшему вся. Волею нас ради претерпевый Господи, слава Тебе.
Людие злочестивии и беззаконнии, вскую поучаются тщетным? Вскую Живота всех на смерть осудиша? Велие чудо, яко Создатель мира в руки беззаконных предается, и на древо возвышается Человеколюбец, да яже во аде узники свободит, зовущия: Долготерпеливе Господи, слава Тебе.
Днесь, зрящи Тя, Непорочная Дева, на Кресте Слове возвышаема, рыдающи матернею утробою, уязвляшеся сердцем горце, и стенящи болезненно из глубины души, лице со власы терзающи. Темже и перси биющи, взываше жалостно: увы Мне, Божественное Чадо! Увы Мне, Свете мира! Что зашел еси от очию Моею, Агнче Божий? Темже воинства безплотных, трепетом содержими бяху, глаголюще: Непостижиме Господи, слава Тебе.
А когда во время Входа на Вечерне диакон провозглашает прокимен Разделиша ризы Моя себе?.. Что еще может сравниться с этим осознанием, что у Христа отняли последнее, что у Него было?.. У Него, возвращающего умерших детей родителям, кормившего многотысячные толпы, превращавшего воду в вино… у Него, всего Себя расточающего и расточившего отняли последнюю рубашку и ту поделили меж собою.
Разделиша ризы Моя себе, и о одежди Моей меташа жребий. Стих: Боже, Боже Мой, вонми Ми, вскую оставил Мя еси?
В конце Вечерни плащаницу (вышитую икону на которой изображен почивший Христос) поднимают с престола и выносят на середину храма.
Перед плащаницей – как бы Самим Христом все падают ниц. Потом совершается Малое Повечерие, на котором священнослужители читают трогательный канон, называемый в народе: «Плач Богородицы». Сочиненный святым Симеоном Метафрастом в X веке этот канон состоит из тропарей, которые передают плач и скорбь Богоматери, стоящей у Креста, на котором висит Ее Сын.
Прочитаем несколько из тропарей этого канона. Можно было бы дать и русский перевод, но я решил оставить церковнославянский. Разве сердце матери не поймет горя другой матери, хоть бы ее печаль выражалась не привычным русский языком?
Вижу Тя ныне, возлюбленное Мое Чадо и любимое, на Кресте висяща, и уязвляюся горце сердцем, рече Чистая, но даждь слово, Благий, Рабе Твоей.
Ныне Моего чаяния, радости и веселия, Сына Моего и Господа лишена бых: увы Мне, болезную сердцем, Чистая, плачущи, глаголаше.
О страшном Твоем рождестве и странном, Сыне Мой, паче всех матерей возвеличена бых Аз, но увы Мне, ныне Тя видящи на древе, распалаюся утробою.
Хощу утробу Мою на руку, имаже яко Младенца держах, с древа прияти, вещаше Чистая, но никтоже, увы Мне, Сего даде.
Се Свет Мой сладкий, Надежда и Живот Мой Благий, Бог Мой угасе на Кресте, распалаюся утробою, Дева стенящи глаголаше.
Едину Надежду и Живот, Владыко Сыне Мой и Боже, во очию свет Раба Твоя имех, ныне же лишена бых Тебе, сладкое Мое Чадо и любимое.
Мертва Тя зрю, Человеколюбче, оживившаго мертвыя, и содержаща вся, уязвляюся люте утробою. Хотела бых с Тобою умрети, Пречистая глаголаше, не терплю бо без дыхания мертва Тя видети.
Вечером совершается Утреня с чином Погребения Плащаницы.